Я ничего не боюсь.
И это не должно вызывать удивление.
Это результат работы над собой.
Самое первое, что нужно сделать, для того чтобы быть «высоким и интересным» и способным сделать «большую работу над собой», – надо убить в себе страх смерти. «Какая связь между повседневностью и такой отдаленной перспективой?» — спросите вы. Лучше бы вам самостоятельно найти ответ у Фрейда. Здесь же я ограничусь заверением: все наши переживания, все наши депрессии и все остальное имеет лишь один корень – страх смерти.
Надо понимать, что дракон имеет много голов, но все они растут из одного тела – того страха, что Фрейд называл «танатос». Мы боимся потери девушки, потери работы, безденежья – чего там еще? Но если провести над собой беспощадный анализ и распутать клубок логически, мы выясним – в конечном итоге мы боимся одиночества, голода, нищеты, — чего там еще? — и на последнем логическом этапе выяснится: на самом деле мы боимся только смерти. Надо провести с собой работу и «убить тело дракона». Как только будет поражено само тело, мы увидим, как вянут все его 194 головы.
Во-первых, надо осознать: да, я умру. Те, кто 2000 лет назад проделали за меня эту работу, говорили так: «Когда смерть придет, меня же уже не будет, так что мне она будет безразлична. А пока я есть, смерти нет, так о чем же печалится?». Только что вы прослушали краткое изложение Эпикура.
Во-вторых, страха смерти нужно избегать, так как эта весьма отдаленная перспектива тем опасна, что может лишить вас дееспособности в настоящую секунду вашей жизни. Не то страшно, что произойдет с тобой через 5 или через 35 лет, и ты окажешься на кладбище в городе Ростове-на-Дону. А страшно, что ожидание такой далекой смерти может испортить вам эту самую секунду, в течение которой можно так много сделать!
Мы должны понимать, в чем самая главная проблема человека.
Человеку кажется, что это безденежье, это одиночество, это неуспех в карьере. Но это не так. Единственая великая трагедия человека состоит только в том, что он смертен. И как мы знаем из классики, смертен внезапно. Трагедия эта настолько велика, что Господь милостиво спускает нам наши мелкие «проблемы». Это все для того, чтобы мы не думали о главном – что мы умрем.
Ведь после осознания неизбежности ухода перед каждым из нас встает следующий вопрос: и что теперь делать? Первый вариант ответа – увы, самый распространенный: «Раз я все равно рано или поздно умру, то – однова живем! – гони, Федька, к «Яру»!».
Второй — по распространенности, но отнюдь не по значению! — вариант: да, я умру, так я же могу до этого успеть написать «Мону Лизу», «поднять» ребенка, так я же могу успеть влюбиться, пусть даже и не по чину влюбиться, в маленькую девочку из Ростова-на-Дону.
Помните, как Александра Великого везли домой хоронить: он лежал в наполненном медом гробу, а сквозь отверстия в гробу были выставлены на всеобщее обозрение две пустые руки. Это чтобы все видели, что человек, который на этом свете имел всего больше, на тот не забирает с собой ничего.
Конечно, ты можешь бояться смерти, когда молод, ведь ты еще ничего не успел. А чего ты в этом случае боишься? Не того ли, что ты уйдешь из этого мира неоцененным по достоинству своими современниками? Сделай так, чтобы у тебя было в этой жизни что-то важнее, чем ты сам. И сразу страх смерти уходит. В моем случае это так: да, я умру. Но ведь куда важнее меня мое любимое телевидение, а оно останется навечно. Так о чем же печалиться?