Ведущий одной из самых рейтинговых программ Первого канала «Кто хочет стать миллионером?» Дмитрий Дибров называет себя пастырем. Сама судьба послала нам его с важной миссией – сеять разумное, доброе, вечное. Развлекательный характер программы не должен смущать зрителей, ведь ничто не заставит Дмитрия отказаться от просветительской цели.
– Дмитрий, скоро на Первом канале снова появится легендарная программа «Форт Байярд» с вашим участием. Расскажите о ней подробнее.
Дмитрий Дибров: Мне запретили рассказывать, кто победил. Я был капитаном команды и мог в принципе не участвовать в конкурсах. Но я, например, отвечал на вопросы старца. А Витька Дробыш вместо себя выставлялЮлечку Савичеву.
Вообще там были сильные ребята. Главное их качество – безбашенность. Я потрясенНаташей Ионовой иАленой Кулецкой. Отчаянные девчонки. Влад Лисовец отважный мужик – не испугался тигров. Я ведь попсу не люблю, потому что работаю «антипопсой», но на съемках многих популярных исполнителей открыл для себя заново. Мы много беседовали, и я понял, что они вовсе не грошовые люди.
– Сегодня на экране много чернухи. Зритель винит в этом телевизионщиков, а те – зрителя. Кто прав?
Дмитрий Дибров: Мой любимый зритель врет. На кого угодно свалит, лишь бы не признаваться. Самый главный сатирический персонаж Салтыкова-Щедрина – это сами глуповцы… Ведь это зритель, желая засунуть нос в чужую постель, выбирает самые мерзкие телепередачи. Почему не смотрит исторический канал «365» или «24док»? Что там – неинтересно? И про Черчилля вы уже все знаете? И про Паскаля? Мы, телевизионщики, боремся с такой штукой, которая называется «лентяйка» (пульт переключения каналов. – Ред.). Наш «мильон терзаний» сводится только к одному – что хочешь делай, а удержи большой палец правой руки зрителя на своей кнопке.
Значит, зрителя не волнует, как строились пирамиды или кто такой де Голль. Когда мне говорят, что ТВ говенное, я отвечаю: «А вы видели другое?» Советское было лучше? Да оно всегда таким было, потому что таким делаете его вы.
– С другой стороны, вы вели программу «Антропология»…
Дмитрий Дибров: На самом деле 20 процентов зрителей – мои люди, путные и размышляющие. УЭрнста есть такое выражение: «Избыточное качество». Боюсь, мои идеи носят избыточное качество. Они не нужны современному телевидению. Но я так понимаю, за это меня и держат: в субботу вечером веду самую популярную игровую программу в стране и тем самым отвлекаю зрителя от расчлененки на НТВ. Не народ, а мы дураки, если не можем найти правильный тон в разговоре со зрителем – содержательный, но не скучный.
– Как вы относитесь к созданию Общественного телевидения?
Дмитрий Дибров: Как будто кто-то позволит телевидению резать правду-матку! Для этого есть Интернет. Прав Дима Муратов, который говорит, что в нашей стране две партии – партия ТВ и партия Интернета. Обе ненавидят друг друга. Партия Интернета умрет, но не поверит ни слову, сказанному по ящику, а партия ТВ никогда не зайдет в Интернет, полагая, что там одни остолопы и прохиндеи. ТВ в России предназначено только для того, чтобы сшивать самую большую страну на свете. Человек в Нарьян-Маре знает, что где-то есть Москва только потому, что ее показывают по телику. ТВ – это форма самосознания нации. Похожую роль 150 лет назад играла церковь. Нет разницы между отечественным и зарубежным ТВ. Все популярные в мире форматы популярны и у нас. Вот у меня дочь работает в Париже на TV5 – то же самое, что в Останкино.
– А как вы себя позиционируете в связи с этим?
Дмитрий Дибров: На ТВ наша главная продукция – слава. С политической точки зрения телевизионщик – это агент влияния. Ценно только то, сколько за тобой зрителей. Если тебя смотрят три тысячи – такова твоя цена. Эфирные люди здороваются иначе, ведут себя иначе. Ты не можешь позволить себе надраться: как простой смертный пойти в бордель, ресторан, набить морду швейцару… Ты же пастырь. За тобой 20 миллионов слушающих тебя людей. Так и ходим по Останкино, чувствуя давление атмосферного столба. И платим за это личной жизнью. Я не знаю ни одного телевизионщика, который добился успеха и не развелся бы с пре дыдущей женой. Как правило, мы находим себе «монтажных жен». Ведь если относиться к делу серьезно, ты должен в Останкино дневать и ночевать. Ну и кому такой нужен? А вот ассистент режиссера в качестве жены будет понимать, что ты делаешь круглые сутки, куда тебя вызвали в два ночи.
– Однако у вас другая история…
Дмитрий Дибров: У меня самая лучшая и красивая жена на свете, к тому же из Ростова-на-Дону. Мы познакомились в 2007 году, когда она приехала в Москву на конкурс красоты. В 2006 году Полина стала самой красивой выпускницей Ростова по версии одной косметической компании. Я тогда сломал ногу в Индии, путешествуя по святым местам. В тот февральский вечер отмечали 20-летие свадьбы Славика Полунина на Чистых прудах. Все гости отправились на каток, а я не пошел: не хотел сидеть на берегу замерзшего пруда и наводить на всех уныние. Поэтому решил поехать на конкурс красоты, где меня ждали в жюри. В Полину я влюбился с первого взгляда. Так и начался наш роман.
Сегодня у нас подрастает сын Саша. Я уверен, что это телевизионная звезда XXI века. В кадре может быть двадцать других детей, но вы будете смотреть именно на него. Думаю, что надо в садик его отдать. Чтобы не вышло как в фильме «Игрушка» с Пьером Ришаром. У него есть все, но необходимо общение с другими детьми. Кстати, поэтому мы построили детскую площадку в поселке. Он пойдет сад с французским уклоном. Потому что английский – это интерфейс мира, он и так его выучит, а вот французский… Помню, какое у меня было чувство, когда я, оказавшись в Париже, мог разговаривать с людьми. Я хочу, чтобы Саша это испытал.
– У вас интересный дом. Первое, что бросается в глаза, – люстра с качелями в прихожей.
Дмитрий Дибров: Ее мы с Полечкой купили, теперь это любимая игрушка Саши. Вообще этот дом нами воплощен согласно японской концепции ваби-саби. Ваби – доктрина, которая говорит: все в тебе самом. Саби – изысканная простота. Все, что мешает вытянутой руке, – уродливо. Здесь нет ничего лишнего: каких-нибудь поддерживающих ступенек, никуда не ведущих лестниц, лепнины, обоев времен короля Георга. Все подчинено практичности. Вот этот рояль нужен для того, чтобы Саша слушал Рахманинова. Он не подобран под цвет мебели – там живет Рахманинов…
– Знаю, что у вас есть хобби, о котором вы не рассказывали журналистам. Как начали заниматься стендовым моделизмом?
Дмитрий Дибров: Рублевцы знают: чтобы добраться до Москвы, нужно выезжать заранее. На встречу в банк я приехал на час раньше. Пошел осматривать окрестности и наткнулся на модельный магазин. Вышел оттуда с огромными сумками. Когда переговоры закончились и все стали расходиться, мой друг поинтересовался их содержимым. Это, говорю, модели для сборки. Банкир прямо загорелся и отправил всю свою охрану в магазин за оставшимся товаром…
Теперь моделирование помогает мне готовиться к эфирам: слушаю аудиокнигу Достоевского и клею. Руки заняты, а голова абсолютно свободна. Кое-что мы мастерим вместе с Полечкой. Недавно заняли третье место на конкурсе моделизма, и известность ни при чем: мы участвовали анонимно.
Беседовал Георгий Серпионов
(по материалам «Панорамы ТВ»)