Дмитрий, что вас потянуло на телевидение? У вас была работа в очень надежном ТАССе, перспектива карьеры, кажется вам даже предлагали ехать собкором в Нью-Йорк?
Вообще-то предложения как такового не было. Такое предложение выгрызалось зубами из вымени ЦК КПСС. За границу ехали люди, имеющие хотя бы отдаленную связь с членами Политбюро. Там была своя система, по которой отбирались лучшие и не лучшие, но потихонечку сотрудничавшие с органами Госбезопасности. Нужно было пройти все круги подготовки союзного корреспондента: определенную языковую, творческую, политическую, черт еще знает какую подготовку, и только через несколько лет можно было рассчитывать, что ты вдруг попадешь в круг избранных. Некоторые из моих коллег — ТАССовцы — сейчас собкоры. Один в Мексике, второй в Корее. Но меня бес попутал. Когда все стало выстраиваться и стало ясно, что у меня хорошие перспективы, именно тогда со мной случилось, что при большевиках называлось аморалкой, а на весах вечность называется любовь, которая меняет жизнь. Как Вероника Долина пишет:» Уйди из под этой крыши, ты вырос выше. Ты вырос слишком, уйди же, слышишь!». И я пошел на телевидение. Что было страшной, с точки зрения карьеры, ошибкой.
Такой уж страшной?
Ну, что такое телевидение? Это же искусство подобно цирковому. Ни кола, ни двора. Бегай, вот эти передачи снимай. Не то, что в ТАССе — уверенная, материально обеспеченная, исполненная статуса работа, где в семьдесят лет тебе как ветерану дадут квартиру. А я вдруг подумал, что жизнь должна быть цельной, целеустремленной, что стратегию нельзя менять либо вырабатывать по ходу дела. Она должна быть выработана в 20 лет раз и навсегда. Можно менять тактику, но стратегия должна быть неизменной, иначе это не жизнь, а каботажное плавание.
Кто помог выработать Вашу стратегию?
Ну, вот они: Дали, Маркес, Воннегут, Райт-Ковалева, Сидоров Валентин Митрофанович, Шамбола, Фрейд, Набоков, Анри Виоль, Аксенов, Битов, Саша Черный, Хармс, Конфуций, Джон Леннон, Махавишна, Ремарк, Хемингуэй, Генри Миллер, Бунин, Будда.
Почему именно Будда, а не Мухаммед?
Я не вижу разницы.
Ага, понятно — Бог един.
Ну конечно. Но не стоит относиться к Будде с таким пиететом, как мы привыкли в нашей православной традиции. Учитель умер в 82 года от дизентерии, значит, от того, что обосрался, при этом не оставив после себя ни одной написанной книжки. Не правда ли, хорошая эпитафия?
Вы и правда считаете всех людей одинаковыми?
Да. В каком-то смысле никто не отличен, особенно это чувствуешь, когда умираешь. Первая же истина, которая открывается в момент смерти, это то, что нет различия между мной и тобой. Все мы оказываемся одним и тем же. Раз так, то любая форма расизма, анти чего угодно — потешна, просто потешна.
Вы всегда были таким философом или это пришло с возрастом?
Да всегда, сколько себя помню.
Разве совместима деятельность на телевидении и философия?
Я отношусь к своей деятельности на телевидении как к мессианству. Мне кажется, что я делаю неоценимое дело для парня из провинции, который находится в том же положении, в каком я находился 30 лет назад. Все, что тогда было — это московское телевидение. Первая программа, вторая. Жизнь в Житомире сонлива, как сурок, поэтому единственное, что можно там делать, — это сидеть по вечерам и смотреть телевизор.