Кукарача-2 или Кто доит афганскую козу?

Мои друзья из «Живого журнала» попросили меня высказаться по поводу афганской козы. Из благодарности за отклик и неоценимую практическую помощь в телевизионной работе, которую сообщество «ЖЖ» вот уже семь лет оказывает мне, выполняю просьбу.

Под каждым словом Никиты Сергеевича подписываюсь, а над афганской метафорой хохотал целый вечер.

Правда, хохотал как-то горько, отметила ведущая Яна Чурикова.
Если вы можете представить, как в обиде и бессильном гневе сжимаются кулаки, когда наутро читаешь в очередном желтом листке совершенную белиберду про себя, притом написанную этак вот презрительно, хамски, так, как репортеры ушедшей школы не позволяли себе писать даже о Чикатило, а сделать-то уже ничего нельзя: слово-то не воробей… тогда поймете природу этой горечи.

Самое-то смешное во всем, что вымыслом о себе я обязан только тем, что некоему двадцатилетнему остолопу, приехавшему подзаработать в Москву и не нашедшему в себе иных сил и талантов на что-либо еще, кроме работы в желтом листке/ресурсе, пришел срок платить за обшарпанную однушку в Капотне. Только поэтому он наутро пришел в свою, с позволения сказать, редакцию, и высосал из-под давно нечищенного ногтя скабрезную грязь обо мне только затем, чтобы «метнуться кабанчиком» (цитата из их жаргона) в бухгалтерию за кровно заработа… пардон, высосанным полтинничком долларов гонорара (см. мою новеллу «Кукарача» здесь же, в ЖЖ).
Притом при личной встрече – а случается и такое! – этот-то самый сосун распинается в уважении и к первому появлению прямоэфирного телефона в моей студии образца 1993-го, и к моему «Свежему ветру» за 1995-й, а на моих «Антропологии» и «Ночной смене» он, видите ли, и вовсе вырос… Как же вырос, когда врос по уши в мерзкую жижу вранья ради денег? А что до вранья, так «Вы же тоже журналист, Дмитрий Александрович, вы же понимаете, жить-то надо…» Не понимаю. И в этом контексте я не соглашусь на звание коллеги. Если вся эта пальцесосная желтизна — журналисты, то кто тогда Дмитрий Муратов и Юрий Рост, Латынина и Венедиктов?

Примечательно, что все вышеперечисленные проекты, а также и все нынешние, всегда начинались с появления в моей студии Никиты Сергеевича Михалкова. Это объясняется просто: все двадцать три года своей жизни – именно жизни — на телевидении я проводил только одну работу. Я пытался передать моему соотечественнику мысль Рериха: «Невыносим холод невежества». А комментатор Виктор Гусев то своими мыслями, то воспоминаниями о мыслях Феллини и своей матушки, был лучшим соратником в этой трудой работе. Выходит, все, что говорилось и обсуждалось во время наших бесед, произносилось зря?

Да впрочем, что мое телевидение. Судя по омерзительным комментам под публикацией Михалкова, зря и «Обломов», и «Свой среди чужих», и «Раба любви», и «Неоконченная пьеса», и «Двенадцать» зря. А вот это уже горько по-настоящему.

Но в одном я все-таки расхожусь с господином Михалковым.
В своем по-барковски эмоциональном выступлении он излил весь гнев и горечь на головы желтолистковых кукарач. Я же склонен видеть главный ужас в другом. Ежедневный тираж этих самых желтых листков плюс количество просмотров их зловонных сайтов превышает суммарный годичный тираж Гоголя и Чехова на всем русскоязычном пространстве. Это значит, что миллионам моих соотечественников действительно интересно видеть этот мир и нашу страну не ищущим, порой ошибающимся, но – главное — способным к творчеству народом, а сборищем прохиндеев. И вот это страшно.

Тоже можно объяснить. Ведь еще сэр Фрэнсис Бэкон, выдвигая апологию зависти, подметил: человеку вполне естественно ненавидеть все, что является укором его собственной судьбе. Именно так можно объяснить тошнотворную брань в адрес Михалкова в упомянутых комментах под его выступлением. Объяснить, но не оправдать. Как не припомнить гениального Гребенщикова: «Мои слова не слишком добры, но и не слишком злы. Мне просто жаль, что вы могли бы быть люди…Ха! Козлы!».

Вот и вернулись к тому, с чего начали – к козе.
На примере всей истории легко увидеть нехитрый механизм желтолисткового лохотрона, единственная задача которого – «скассировать» вас, что в переводе с мошеннического на русский означает снять с вас деньги. Ведь каждый ваш подход к киоску, как и каждый ваш клик,– их постылый хлеб.

Смотрите, под каким заголовком выступление Никиты Сергеевича мгновенно разлетелось по всему Рунету, Притом что там обе столицы и академический Новосибирск, даже сайт воспетого мои другом Чижом под именем города Обломова город Растяпино, ныне Дзержинск, туда же: «Михалков рассказал, что Дибров трахал афганскую козу». Разве не поняли, что это метафора, то есть «оборот речи, состоящий в употреблении слов и выражений в переносном смысле на основе какой-то аналогии, сходства, сравнения?» Поняли, конечно. Но специально в целях охоты за ваш клик – читай, за свой грошик, – заголовок оставили такой, будто не поняли. Опять, стало быть, соврали.

Более того, сегодня днем даже позвонили мне из одной желтой газетенки:
— Дмитрий Александрович, у нас к Вам грустная весть. Никита Сергеевич сказал про Вас такое, что нам даже неудобно повторять…
Однако все же повторили. И повторили, вырвав из неудобного для себя контекста так, как будто это и не метафора. После чего осведомились:
— Вы будете подавать на Михалкова в суд?
И, судя по всему, приготовились вновь «метнуться кабанчиком» в бухгалтерию.

На этот раз метнуться не получилось.
Слишком уж много времени мы провели с Никитой Сергеевичем в размышлениях в эфирной студии и за ее пределами, чтобы я не почувствовал лохотронного развода.

Заклинаю всех, кто действительно вырос на моей «Антропологии» и растет, быть может, и сейчас на моем «Временно доступен»: чувствуйте его и вы. Не протягивайте честно заработанное в жерло киоска, не кликайте на зловонные ссылки. Лучше купите на эти деньги копию «Механического пианино». Там много о вас лично.