Дмитрий, скажите, какой смысл вы вкладываете в понятие «любовь»?
Мне нравится очень высказывание, с которым я полностью согласен, дал его немецкий поэт Рильке: «Любовь — это кричащее отсутствие». В нем можно увидеть абсолютно все: и самоотверженность, и отчаяние, и думу только о любимом, и понимание друг друга, и совпадение жизненных приоритетов, и многое другое.
Дмитрий, вы многого добились, вы популярны, вам сопутствует удача, но для других людей чужое счастье и успех бывает порой невыносимым. Не тяжело вам общаться с людьми, находясь на одну ступеньку выше?
Люди разные, в моем окружении много хороших, а на сплетни я не обращаю внимания. Нет ничего странного в том, что люди не любят, когда им как-то напоминают об их собственной несостоятельности. Ведь гораздо проще думать, что вокруг кто-то строит козни и хитроумные планы, чем посмотреть на себя со стороны и тем самым подломить свое же достоинство.
Скажите, а как ваша популярность сказалась на личной жизни?
У меня были семьи, но за возможность постоянно идти вперед и меняться мне пришлось заплатить, в данном случае, семьей.
Не могу сказать, что это катастрофически плохо или наоборот хорошо, это просто такая карма. Сейчас же все, что обо мне знают, соответствует действительности. Я никогда не буду, как это у нас сейчас принято, из личной жизни, брака делать пиар.
Неужели нельзя никак получить и то, и другое?
По-другому никак! Дело в том, что и семья, и телевидение стоят примерно на одних весах, и оба требуют от тебя полной отдачи, без остатка. Все в жизни имеет какую-то стоимость. Есть такая валюта, назовем ее валюта времени, – ею мы и платим или за то, или за другое.
Но я могу вам привести и кучу примеров, когда есть и семья, и работа…
Я лично не знаю ни одного! Исключение, конечно, это те, кто сидит все время на одном месте, или те, кто то там подзаработали, то сям, и вроде все хорошо, и семья есть. Но мы с вами говорим о настоящих телевизионщиках, которые живут на ТВ с утра до ночи, все 24 часа в сутки служат своему делу.
Хотя есть такие мудрые и сильные женщины, которые полностью разделяют представления мужа о ТВ, любят и стараются удерживать его в своей плоскости. Но, поговорив с ними, вы поймете, что это путь самопожертвования.
У вас есть дети. Вы успеваете их воспитывать, находясь на ТВ-службе?
Разумеется. Сыну сейчас 20 лет, он заканчивает Институт радио и телевидения — молодой режиссер. А дочке 15, я ее совсем недавно отправил во Францию учиться в одну из самых старых школ – там самая невиданная педагогика в мире. Когда-то я об этой школе делал передачу, а ее владелец, выдающийся французский педагог, — мой друг уже много лет.
У вас было два брака…
Я не могу назвать это браком. Считаю так: то, что меньше двух лет, браком нельзя называть, хоть ты себе на лбу печать поставь. Идти в ЗАГС или нет – это дело каждого, но ЗАГС нужен для того, чтобы узаконить детей.
На собственном и чужом опыте я уже давно убедился, что мы не умеем жениться. Почему –то после того, как мы выходим из ЗАГСА, происходят странные вещи. Словно с нами начинает жить кто-то еще, кто начинает влиять на наши отношения. Этот кто-то – это и родительские, и юридические, и общественные представления об идеальном браке. И выйдя из ЗАГСа, мы немедленно уподобляемся вдове отставного фельдфебеля, которая попрекает всех следующих мужей достоинствами предыдущих. Мы начинаем сразу друг друга бичевать. Мы замечаем все малейшие недостатки друг друга и почему-то сталкиваемся с мыслью, что тот человек, с которым ты живешь, не соответствует навязанному многолетними родительскими разговорами образу. Тот образ, который до ЗАГСА ты любил и принимал, теперь вдруг автоматически стал казаться не тем идеалом, не тем, я бы даже сказал, шаблоном, который вырабатывается в сознании много лет. Возникает сразу вопрос вроде такого: «Почему он задержался после шести?» Интересно, что до регистрации, еще месяц назад, она прекрасно знала, где он задерживается. А теперь так нельзя, ведь перед нами не живой любимый человек с его глупостями и мелкими злодействами, а брак! Получается, что брак сильнее, чем мы…